Камрад
|
Продолжение.....
Но если материальное благополучие Мак-Ларена неуклонно улучшалось, его успехи в
Формуле-1 застопорились. Cooper не сумел приспособиться к изменившимся
техническим требованиям и из команды-лидера постепенно превращался в середнячка,
а потом и аутсайдера. А Мак-Ларен упорно хранил редкую даже для тех
”неоромантических лет” верность Джону Куперу, первому поверившему в него хозяину
”конюшни” Формулы–1.
Дважды в последующие годы он был седьмым, по разу шестым и восьмым и лишь в
сезоне 1962 г., когда Cooper-T60-Climax держался более-менее на уровне
конкурентов из Ferrari, Lotus, BRM, новозеландский гонщик вновь блеснул, выиграв
Гран При Монако и став бронзовым призером чемпионата мира.
Заговорили о том, что звезда Мак-Ларена закатилась, так, собственно, и не успев
взойти. Что Брюс вовсе не так талантлив, как Кларк, Хилл, Сертиз или Бандини.
Что не хватает новозеландцу упорства, агрессивности, напора. ”Есть пилоты, –
писал директор команды McLaren Тедди Мейер, – которые превосходят сами себя в
битве за победу, атакуют меньше, когда они четвертые или пятые, и совсем
успокаиваются, если занимают место в конце первой десятки. Именно таким был
Брюс. Он показывал великолепное мастерство, когда знал, что есть шанс выиграть
гонку, и спокойно выжидал, не ввязываясь в драку, если такого шанса не видел”.
Кроме того, Мак-Ларен не отличался крепким здоровьем. В конце длинной гонки
давала себя знать поврежденная в детстве нога, к тому же один глаз Брюса видел
хуже. На медкомиссии перед Гран При он, читая таблицу, сначала закрывал слабый
глаз правой рукой, а затем – левой. Один лишь раз Мак-Ларену не удалось обмануть
врача – перед стартом в Индианаполисе в 1968 г. Тогда, к счастью, он справился с
таблицей и был допущен к соревнованиям. Но мало кто знал, что от утомления
зрение Брюса еще ухудшалось…
И все же новозеландец не ушел в тень. Другие выигрывали гонки и получали
чемпионские звания, а популярность Брюса отнюдь не шла на убыль. Его любили все.
Болельщики – за неизменную улыбку и легкую хромоту. Соперники – за то, что Брюс
относился с уважением ко всем своим товарищам на гоночной трассе и вне ее, умел
быть душой компании и никогда не сваливал вину при столкновениях на другого.
”Удивительный человек! – восхищался один из руководителей Американского клуба
спортивных автомобилей Джим Кейсер. – Ему не было необходимости строить из себя
что-то. Он везде был обаятельнейшей личностью – и перед телекамерами, и на
пресс-конференциях, и перед стартом гонки – умный, скромный, приветливый.
Замечательный парень!”
Но больше всего ценили его инженеры, механики и хозяева гоночных команд. Ибо
Брюс показал себя выдающимся гонщиком-испытателем. ”После серии тестов, –
говорил один из руководителей гоночной программы Ford Рой Лан, – он был способен
точно определить проблему. Но главное, он уже знал, как ее нужно решить! Брюс
был превосходным сочетанием пилота, гоночного инженера и
конструктора-проектировщика. Он умел слушать и умел донести до других свои
замечания и идеи”.
Лан знал, что говорил – ведь именно Мак-Ларен в 1966 г. принес первую победу
Ford-GT40 в 24-часовой гонке в Ле Мане после двух сезонов унизительных
поражений.
И благодаря подготовительной работе новозеландца над регулировками
машины американцы Генри и Фойт повторили успех в Ле Мане ’67.
1966 г. стал вообще поворотным для Брюса. Именно тогда он решил уйти из Cooper,
организовать собственную команду и, мало того, принять участие в американских
гонках Can-Am состязаниях IndyCar и Формуле-1.
”Пыл Гран При сродни пылу настоящей битвы, – писал Брюс. – Гонка объединяет
людей или может развести их навсегда. За восемь лет в команде я не могу
вспомнить сколько-нибудь серьезного конфликта между Джоном Купером и мной. Когда
я пришел к нему, я был еще очень молод и краснел, как девушка, слушая анекдоты
Джона. Я провел эти годы ученичества, с 20 до 28 лет, окруженный такими
замечательными людьми, как Джон и Чарльз Куперы, Джек Брэбэм, Рой Сальвадори,
Кен Тиррелл. И в немалой степени их влияние, пример и успехи помогли мне прийти
к мысли основать собственную ”конюшню”.
В этих словах - весь мир Мак-Ларена. С первых шагов в автоспорте и до последнего
дня, когда он был уже удачливым гонщиком, солидным бизнесменом, авторитетным
администратором и признанным конструктором, Брюс отличался почти невероятной
скромностью, никогда не выпячивая собственных заслуг и всячески афишируя таланты
своих помощников. В конце 1968 г., когда McLaren выиграли второй подряд
Канадо-американский кубок, Брюса величали "королем Can-Am", а его команда заняла
2-е место в Кубке конструкторов в Ф-1, новозеландцу присудили "Трофей "Феродо" -
"За создание машин, способных побеждать в Формуле-1 и группе спортивных
автомобилей". И, получив эту почетнейшую в спортивном мире 60-х награду, Брюс, с
присущей ему скромностью, сказал: "Не знаю, смогла бы команда сделать эту работу
без меня, но абсолютно уверен, что сам не сумел бы этого достичь без них".
Именно на месте хозяина и пилота собственной "конюшни" в полной мере проявился
талант этого человека. В нем счастливо соединился огромный технический опыт -
еще с тех времен, когда в отцовской мастерской Брюс доводил до ума старенький
Austin, и потом, когда помогал инженерам Cooper проектировать коробку передач
для Формулы-1, и позже, когда руководил работой профессиональных конструкторов
Робина Херда и Гордона Коппака - с талантом испытателя, мастерством пилота,
чутьем и тактом руководителя.
А ведь поначалу мало кто верил в успех начинания Брюса. Трехкратный чемпион мира
Брэбэм очень сомневался, что "Брюс способен построить машины такого калибра и
такого качества, которые будут выигрывать в Формуле-1". Но Мак-Ларен
непоколебимо верил в успех и заряжал своей уверенностью окружающих. "Мы готовы
были расшибиться в лепешку, чтобы побить их всех!" - вспоминал Майер.
И после двух сезонов сплошных неудач победы, наконец, пришли. Весной 1968 г.
Мак-Ларен и его земляк Денни Хьюм выиграли две гонки Ф-1, не входившие в зачет
чемпионата мира.
В июне Брюс добыл Гран При Бельгии, а Денни в сентябре - Италии
и Канады. McLaren-M7A уступил лишь признанной звезде сезона - Lotus-49. Перед
Брюсом и его командой открывалась замечательная перспектива. В 32 года он успел
достичь того, чего владельцу Lotus Колину Чэпмену и Джеку Брэбэму пришлось ждать
до сорока. "Можно только предполагать, где бы мог оказаться Брюс к сорока годам,
- писал один из самых известных автогоночных журналистов Йон Янг. - Для меня
Мак-Ларен превзошел всех своих современников, и, думаю, его команда стала бы
несравненной, единственной в своем роде".
:Утро 2 июня 1970 г. выдалось теплым и солнечным. Брюс приехал на трассу в
английском Гудвуде, чтобы испытать новый McLaren-M8D для гонок Can-Am. Накануне
он прилетел из Штатов, где команда участвовала в Indy-500. Новозеландец был
полон новых идей, говорил, что хочет заканчивать карьеру пилота и
сосредоточиться на руководстве "конюшней", разработке новых машин, которые
обязательно выиграют знаменитую американскую гонку, - он уже знает, каким должен
быть этот автомобиль.
Тесты продолжались полтора часа, когда в 12:19 оранжевая громадина, глухо ревя
670-сильным мотором, в последний раз рванулась из боксов. Еще пара кругов, и
можно устроить перерыв на ленч. В 12:21 Брюс с заметным заносом задних колес
вошел в последний перед финишем поворот. McLaren вылетел с трассы и ударился о
бетонное ограждение судейского поста на финишной прямой. Когда механики и
спасатели подбежали к обломкам машины, Брюс Мак-Ларен был мертв:
Тормозной след указывает место катастрофы,унесшей жизнь МакЛарена. Автомобиль врезался в ограждение судейского поста (на заднем плане) и взорвался
"Слишком часто одному из нас приходится расплачиваться собственной жизнью за
желание быть хоть чуть-чуть быстрее других, - писал Брюс в апреле 1968 г., после
гибели Джима Кларка. - И слишком часто собственной жизнью приходится платить
просто за то, что оказался в неподходящем месте в неподходящий момент. И ничего
в этом нельзя изменить. Мы это принимаем как должное. Мало того - получаем от
своей работы огромное удовольствие".
|
